Вывозят даже самолеты!

"Деньги"

   О странном рынке боевых раритетов корреспонденту «Денег» рассказал коллекционер, пожелавший сохранить инкогнито.

– Много в России коллекционеров боевого оружия?

– Практически любой следопыт – «красный», занимающийся перезахоронением останков павших, или «черный», который уходит в поиск в целях обогащения – рано или поздно становится таким коллекционером. Это, как вы понимаете, не рынок, они сами для себя ищут оружие, меняются, но больших денег там не крутится. Существуют и обеспеченные коллекционеры, готовые заплатить любые деньги за понравившийся экспонат. Таких тысячи, в Москве, по моим оценкам, есть порядка ста человек, которые располагают весьма обширными коллекциями – им позавидовал бы любой музей военной истории. Но они не афишируют своего хобби. Естественно, у каждого есть небольшое собрание выхолощенного оружия – для прикрытия. Но самую ценную часть коллекций – работоспособное оружие – они не показывают никому. Доходит до смешного. Недавно у одного московского предпринимателя изъяли пушку 37-го года выпуска, возбудили дело. Но разве преступник будет выставлять такое оружие в своем рабочем кабинете?

– Должен ли коллекционер выхолащивать огнестрельное оружие в любом случае, или при наличии специальной лицензии на коллекционирование это делать не обязательно?

– Выхолащивать, по закону, нужно все, кроме оружия, произведенного до 1896 года, то есть до момента создания знаменитой трехлинейной винтовки Мосина. Но в этом случае, даже если речь идет о мушкете времен Бородинского сражения, оружие нужно регистрировать как огнестрельное в обычном порядке. Поскольку не выхолощенное оружие не может иметь длину меньше 80 см, коллекционировать не выхолощенное короткоствольное оружие, например пистолеты и револьверы, запрещено. Не выхолощенным может быть только очень старое оружие не короче 80 см. Кстати, надо еще представлять себе, что значит выхолащивание. Оно предполагает сверление патронника, ствольной коробки, затвора, забивание или заваривание ствола, спиливание бойка, нужно также полностью исключить возможность снаряжения магазинов. Оружие после такой процедуры становится мертвым, его коллекционная ценность падает в несколько раз, выхолощенное оружие сейчас очень просто купить в специальном магазине «Комбат», но коллекционер его покупать не будет.

– А в других странах есть ограничения на коллекционирование военного оружия?

– В целом за рубежом режим намного более льготный, например, в Финляндии коллекционер может иметь дома даже крупнокалиберный пулемет, единственное условие – сделать невозможным стрельбу очередями. Дело в том, что в мировой практике коллекционирование оружия представляет собой целую культуру, 80 % таких коллекционеров регулярно собираются на специальных полигонах, пристреливают оружие, иногда устраиваются целые инсценировки реальных боевых действий, с холостыми патронами, конечно. Наши коллекционеры лишены всех этих удовольствий.

– Следопыты продают добытое оружие обеспеченным коллекционерам без посредников?

- Поразному, иногда обеспеченные коллекционеры сами совершают туры по деревням, по местам боев, опрашивают местных жителей, что-то у них покупают, а иногда и сами участвуют в раскопах. У некоторых дилеры персональные, но можно найти посредника и на Измайловском вернисаже. Теперь местные жители стали намного осторожнее, все сделки совершаются только по рекомендации. Что, кстати, на руку дилерам – меньше конкурентов. 

- Изъятое оружие милиционеры уничтожают?

 – Ну только если это какой-то хлам, ржавый ствол от берданки. Естественно, все это идет в статистику. А вот если оружие редкое, имеет коллекционную ценность, они его обязаны отправлять в музеи. И знаете, что обидно? Мы как официально зарегистрированный отряд сдали правоохранительным органам столько раритетов, что из них можно было бы составить не одну, а две-три неплохие музейные экспозиции. С тех пор мы никогда и нигде их не видели. 

– Что от вас перепало милиционерам?

 – Например, российский пулемет ДС-39, их выпустили мало, очень редкая и ценная вещь, такая машинка стоит в Музее обороны Москвы. Так вот, под Ржевом мы нашли второй такой, сдали в милицию, как и полагается. И где он теперь? Делали запросы – нам отвечали, что оружие уничтожено. Только я в это слабо верю. У представителей органов, чтобы вы знали, находятся одни из самых лучших коллекций оружия, и кое-что они перепродают другим коллекционерам. Нередко возникает и такая ситуация. Прознает милиция, что у кого-то есть винтовка редкая, не серийная, а, предположим, бельгийская с первой мировой, приезжает и, грозя санкциями, просто забирает, а потом идет такого рода разговор: «ну что, будем возбуждать уголовное дело» - коллекционер: «Зачем?» – «тогда забудь про нее, и все».

– Каковы обороты рынка коллекционного оружия?

– Я не экономист, не знаю, но с учетом поставок оружия западным коллекционерам речь идет о миллионах долларов, 

– Речь идет о нелегальных поставках?

 – Конечно, действующее оружие ценится выше, но с ним, как я уже говорил, никто старается не светиться. Речь идет о налаженном вывозе всех этих ценностей за границу. Я вовсе не противник продажи найденного оружия на Запад, коллекционер коллекционера всегда поймет, но обидно, что занимаются этим как раз те, кто должен пытаться сохранить эти ценности в России,– я говорю о музейных работниках. Налаженная система, действует без сбоев. С одной стороны, на музеи выходят западные коллекционеры с запросами на те или иные вещи, с другой – в музей стекаются вещи, удовлетворяющие этим запросам. Дальше, как я предполагаю, оружие нарочно определяют как малоценное, а потом якобы обменивают на какую-нибудь безделушку у западного коллекционера. Таким образом можно вывезти все что угодно. Это хорошо налаженная система, я сам был крайне поражен, когда об этом узнал. Я долго думал, почему даже в Центральном музее Вооруженных сил такая бедная и невнятная коллекция оружия? Почему вещи, которые ценятся на Измайловском вернисаже, у них попросту отсутствуют? Почему у них нет даже брезентовой ленты от пулемета «Максим» – висит муляж, который уважающий себя музей никогда бы не разместил в своей экспозиции? Думал, у них проблемы с наполнением коллекции. Даже как-то пошел, предложил сотрудничество: мы, мол, привозим вам материалы для экспозиции, а вы даете архивную информацию для поисков. Но тот человек, с которым я говорил, объяснил, что у него есть выход на зарубежных коллекционеров, которые платят очень приличные деньги, и что сотрудничать мы можем, но неофициально. Например, предлагал $ 5000 за достоверную информацию о расположении немецкого танка второй мировой, сказал мне, что у них есть несколько зарубежных клиентов, которым такие экспонаты очень нужны. Все, что от вас, сказал он мне, требуется, это фотография танка и точные координаты, все остальное – наша проблема. Я, естественно, поинтересовался, как собираются его вывозить, тут он мне про обмен и рассказал. Так, например, танк, коллекционная стоимость которого в зависимости от состояния может составлять от $50000 тысяч до $500000 тысяч, просто как малоценный для музея экспонат обменяли бы на какую нибудь вагонетку, которая уж точно никакой ценности не представляет. В общем, стало мне очень от всего этого противно, и я быстро закруглил разговор.

– Вывозят только через музеи?

– Нет, почему, нередко бывает и обычная контрабанда, мощный поток коллекционного оружия идет через Прибалтику в Финляндию и далее по всему миру. Вывозят даже самолеты, я знаю несколько случаев, два вывезли из Карелии, один – из Новгородской области. Просто пригоняли фуры, разбирали самолет, причем разбирали профессионально, используя стандартные схемы и описания, и увозили.

– Но как можно на этом нелегальном рынке действовать с таким размахом?

– Все, кому надо, все знают. Ловят лишь мелкую сошку, а с теми, вокруг кого крутятся большие деньги, лучше сотрудничать, Ловить рыбку в мутной воде всегда легче, и пока есть нелегальный рынок, будут действовать такие схемы. Пока государство не изменит законодательство в области коллекционирования, рынок не станет прозрачным. Никто не сможет реально заставить коллекционеров выхолащивать свои коллекции, которые они с любовью собирали долгие годы. Кого-то, может, поймают, но остальных это не испугает: коллекционирование – это мания, с которой невозможно бороться. Между прочим, сами коллекционеры очень переживают, что не могут легализовать свои коллекции, ведь в показе того, что ты собрал, есть свое особое удовольствие. Многие, если бы закон изменился, завтра бы открыли свои частные экспозиции. Жаль, что это невозможно, А вот заставить органы в обязательном порядке оценивать редкость изъятого или сданного оружия и, если оно редкое, передавать в музеи, я думаю, несложно.