Der Angriff

Миф о "внезапности"

Миф о "внезапности": что знал Сталин о подготовке Гитлером нападения на Советский Союз

"На рассвете 22 июня 1941 года фашистская Германия без объявления войны неожиданно и вероломно напала на Советский Союз…" Эти слова – из выступления Сталина по радио 3 июля 1941 года. Гитлеровское вторжение было действительно вероломным, но вот "неожиданным" его никак нельзя назвать. В том же выступлении сам Сталин признался, что 170 дивизий, брошенных Германией против СССР, были придвинуты к границам СССР и находились в полной готовности, ожидая лишь сигнала для вторжения. О какой же "неожиданности" могла идти речь?

Архивные материалы советской внешней разведки, имевшей два подразделения - разведывательную службу НКВД и Главное разведывательное управление (ГРУ) Генштаба, свидетельствуют о том, что руководству СССР систематически докладывалось о нарастании военной опасности. Сталин обладал до статочно широкой и надежном информацией о замыслах Гитлера.

В 30-е годы советская разведка имела в ведущих странах Запада, а также в приграничных государствах, разветвленную агентурную сеть. Опытными кадрами был укомплектован аппарат военных атташе при полпредствах за рубежом. Сталинские репрессии не обошли разведорганы, они были подвергнуты жесткой "чистке". Тем не менее в 1940-1941 гг. была воссоздана зарубежная агентурная сеть. Особое значение приобретали источники информации непосредственно в Германии. Так, с начала 1940 г. доверительные отношения с сотрудниками НКВД имели жившие в Германии известная актриса Ольга Чехова и польский князь Януш Радзивилл, обладавшие связями в высших нацистских кругах. Ценными информаторами были иностранные граждане, работавшие на советскую разведку. Такова была группа венгра Шандора Радо, основавшаяся в Швейцарии. Самоотверженно действовал в интересах Советского Союза Рихард Зорге, находившийся в Японии. Насколько важны были добытые им данные, свидетельствуют его шифровки в центр ГРУ:

   - 18 ноября 1940 г. Первое сообщение о возможном нападении Германии на Советский Союз.
   - 28 декабря 1940 г. В районе Лейпцига формируется новая резервная армия вермахта из 40 дивизий.
   - 1 марта 1941 г. Из Франции передислоцируется 20 немецких дивизий к советской границе, где уже находятся 80 дивизий.
   - 5 марта 1941 г. Получил микрофильм с телеграммы Риббентропа немецкому послу в Японии Отту с сообщением о том, что Германия начнет войну с Россией в середине июня 1941 г.
   Позже Зорге назовет точную дату нападения - 22 июня.

Уже за полтора года до начала войны из разных источников в Москву поступала тревожная информация о готовящемся нападении Гитлера. В донесении из Берлина от 20.01.1940 г. говорилось:

"Представитель Министерства иностранных дел сообщает, что СССР нам (немцам) нужен, чтобы разделаться на Западе... Нужно использовать теперешний момент, чтобы завоевать стопроцентное доверие СССР, а что Гитлер решит русский вопрос - это несомненно. Гитлер не будет делить господство в Европе со Сталиным". В другом сообщении из Берлина от 26.06.1940 г. указывалось, что Министерство путей сообщения Германии получило указание подготовить к концу 1940 г. план перевозок с Запада на Восток. Информация из Парижа от 27.09.1940 г. гласила: "Немцы отказались от наступления на Англию, и ведущаяся подготовка к нему является лишь демонстрацией, чтобы скрыть переброску основных сил на Восток. Там уже имеется 106 дивизий". Работающий на советскую разведку сотрудник МИД Германии барон фон Шелиа сообщил 29.12.1940 г.: из высокоинформированных кругов стало известно, что Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР, и война будет объявлена в марте следующего года. Это сообщение было перепроверено и после получения подтверждения доложено по "большому списку", начиная со Сталина.

Трудно переоценить значение добытой информации о начатой в июле 1940 г. по приказу Гитлера разработке плана войны против СССР и о подписанной им 18 декабря 1940 г. директивы №21 - плана "Барбаросса". Руководство СССР, благодаря усилиям разведки, было поставлено в известность и об издании директивы главного командования сухопутных войск Германии от 31 января 1941 г. о стратегическом сосредоточении и развертывании на востоке трех групп армий - "Север", "Центр" и "Юг".

Наиболее крупной советской разведывательной сетью в Европе была организация Харнака - Шульце-Бойзен, известная под именем "Красная Капелла". Ее члены, имевшие связи в правительственных инстанциях Германии, систематически поставляли службе внешней разведки НКВД ценную информацию военного и политического характера, 18-19 июня 1941 г. на основе этих данных был подготовлен обзорный документ, переданный наркому госбезопасности Меркулову для доклада Сталину. Зная отношение Сталина к донесениям иностранной агентуры и опасаясь отрицательной реакции, Меркулов не решился подписать документ и передать его Сталину. Содержание документа было рассекречено и опубликовано лишь в 1991 году. Он сообщал о нарастании гитлеровских приготовлений к нападению на СССР, о конкретных мерах, проводимых немецкими государственными и военными органами в этих целях. Донесения охватывали период с 6 сентября 1940 г. по 16 июня 1941 г. В них, к примеру, говорилось:

"Штаб авиации Германии в январе 1941 г. отдал распоряжение начать в широком масштабе разведывательные полеты над советской территорией с целью фотосъемки всей пограничной полосы. В сферу полетов включен Ленинград. Верховное командование вооруженных сил дало указание о составлении карт промышленности СССР. Составляются планы бомбардировок важнейших объектов. В частности, разработан план бомбардировки Ленинграда и Выборга".

Одно за другим следуют сообщения "Красной Капеллы" о концентрации немецких войск на Востоке. Начиная с марта 1941 г., указываются сроки нападения на СССР - весной-летом 1941 г. Со слов двух фельдмаршалов, оно может начаться в мае, Генштаб сухопутных войск с прежней интенсивностью проводит в апреле подготовительные работы для операции против СССР, детально определяются объекты для бомбардировок. Далее сообщалось, что все подготовительные военные мероприятия должны быть закончены в середине июня. Сформировано будущее административное управление оккупированной территории Советского Союза во главе с Розенбергом. Назначены начальники военно-хозяйственных управлений будущих округов.

В архиве Министерства иностранных дел РФ обнаружена шифрограмма из Берлина от 4 апреля 1941 г. с грифом "Особая. Строго секретно". Полпред Деканозов докладывал советскому руководству обобщенные данные о подготовке Германии к нападению на Советский Союз. Документ содержал сведения о проведении мобилизации запасных и призыве лиц 1922 года рождения, о переброске войск вермахта на Восток, о выпуске для солдат немецко-русских разговорников. В полпредство поступало много анонимных сообщений и телефонных звонков немецких граждан с предупреждениями о грозящей СССР опасности. О предстоящем военном конфликте между Германией и СССР открыто говорили в кругах дипкорпуса Берлина.

В предвоенные месяцы поток информации о подготовке Германии к войне нарастал. Из Берлина поступило сообщение о том, что с 12 января в немецкой армии запрещены отпуска. Источник из Бухареста сообщил 19 января, что в беседе с Антонеску Гитлер заявил" что первоочередной задачей Германии является завершение боевых действий с Югославией и Грецией, затем будет поставлен вопрос об СССР.

В марте 1941 г. на основе поступивших в ГРУ новых донесений было подготовлено руководству спецсообщение. В нем указывалось, что в министерствах Берлина убеждены в предстоящей войне против СССР. Сроком нападения считают 1 мая 1941 г. Из Бухареста поступило сообщение, что нападение на СССР следует ожидать через три месяца, то есть в июне.

Военный атташе в Берлине генерал Тупиков доложил 9 мая 1941 г. план возможных действий немецкой армии против СССР. ГРУ информировало Сталина, Молотова и военных руководителей о боевом составе германской армии, о распределении ее войск против Англии и СССР, о группировке немецких войск против западных военных округов. На 1 июня здесь было сосредоточено 120-122 дивизии.

10 апреля 1941 г. получены агентурные сведения о содержании беседы Гитлера с югославским принцем, в которой Гитлер заявил, что он решил открыть военные действия против СССР в конце июня 1941 г. В начале мая поступила информация о том, что военные приготовления на территории Польши проводятся открыто, немецкие офицеры прямо говорят о предстоящей войне между Германией и Советским Союзом. 6 июня из Софии поступили сообщения о переброске немецких войск из Болгарии и Греции в Румынию к советской границе. В тот же день была доложена информация о том, что на германо-советской границе сосредоточено около 4 миллионов немецких и румынских солдат. Все начальники аэродромов в Польше и Восточной Пруссии получили указание подготовиться к принятию самолетов.

На протяжении 9, 11 и 13 июня поступали данные о заседании финского правительства, на котором решался вопрос о вступлении в войну против СССР на стороне Германии. В это же время пришла информация о прибытии в Финляндию немецкого транспорта с 1500 солдат на борту. Всего в Финляндии размещено три немецких дивизии, а еще две ожидают погрузки в Штеттине. В Финляндии началась частичная мобилизация.

Наиболее важные сведения были получены центром от двух разведгрупп из Берлина вечером 16 июня. В них говорилось: "Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены и удар можно ожидать в любое время". Срочным спецсообщением эта информация была направлена Сталину и Молотову.

Действия советской разведки в Германии, по признаниям многих деятелей рейха, были хорошо организованы и эффективны. Шеф политической разведки Германии Шелленберг вспоминал, что в 1940г. русская агентура значительно расширила свою сеть и работает очень активно. В Берлине и других немецких городах, на территории "генерал-губернаторства", то есть в Польше, существовали хорошо законспирированные явочные квартиры, систематически работали радиопередатчики на московский центр.

Об обстановке, в которой действовали наши разведчики, свидетельствует эпизод со "Сводкой №8". По докладам начальника ГРУ Голикова Сталину количество немецких дивизий на наших границах колебалось от 35 до 40. Это подтверждали и источники НКВД. Между тем в декабре 1940 г. дивизий было уже на 15 больше и число их возрастало. Начальник отдела информации разведуправления подполковник Новобранец подготовил сводку № 8 об истинном положении дел, и на свой страх и риск, минуя Голикова, разослал ее всему начальствующему составу армии, а также по особому списку - руководству страны.

Сводка вызвала полный переполох в Генеральном штабе, где не имели проверенных данных о сосредоточении германских войск на наших границах (!). Начальник Генштаба Мерецков был вскоре снят с должности. Автор "Сводки №8" подполковник Новобранец был смещен, но ему повезло - он был отправлен на "бериевкий курорт", как называли закрытый дом отдыха разведуправления для "паникеров войны".

Советская разведка располагала уникальным информатором в лице немецкого антифашиста Герхарда Кегеля, бывшего в 1940-1941 гг. сотрудником посольства Германии в Москве. Кегель пользовался в посольстве доверием руководства, включая посла Шуленбурга, который стремился не обострять отношения с Советским Союзом, пытался предостеречь Гитлера от недооценки советской оборонной мощи. В середине апреля 1941 г. Шуленбург, изложив свою точку зрения по вопросу германо-советских отношений в обстоятельном меморандуме, отправился в Берлин для его вручения лично фюреру. 30 апреля, вернувшись в Москву, он сказал своим ближайшим сотрудникам: "Жребий брошен, война неизбежна".

В этот период в Москве под видом представителя "химической промышленности" побывал Шелленберг. Во время застолий в "Национале" и "Метрополе" он с гордостью делился с Кегелем сведениями самого секретного порядка о предстоящей агрессии против СССР. Предстоящую зиму, заявлял он, немецкие солдаты проведут в Москве, Киеве, Ленинграде, а может быть, в городах и селах Урала. Когда Кегель выразил несколько скептическое отношение к этим перспективам, Шелленберг показал на карте исходные позиции немецких войск и главные направления планируемых против СССР ударов для достижения линии "А". Кегель поинтересовался, что это за линии, и получил ответ, что на линию Архангельск - Астрахань должна выйти германская армия примерно через три месяца после начала войны.

До слуха Кегеля доходили разговоры сотрудников посольства, имевших родственников в различных берлинских ведомствах. Он был свидетелем начала скрытой эвакуации части семей дипломатов и служащих посольства. Вывозились также секретные документы. В середине мая большинство работников посольства знали, что война вот-вот начнется.

Когда Кегель утром 21 июня приехал в посольство, во дворе жгли документы. Из Берлина пришло указание уничтожить последние шифры, а также сообщалось, что "германские интересы" в Москве будет представлять болгарский посланник. В этой обстановке Кегель, пренебрегая всеми правилами конспирации, вышел на незапланированный контакт с сотрудником Главного разведуправления и сообщил, что война начнется через считанные часы. Много лет спустя Кегель, живший тогда в ГДР, с горечью вспоминал, что советский полковник ответил ему совершенно в духе того времени: "А вы не думаете, что это провокация?".

Посол Шуленбург и советник немецкого посольства Хильгер считали войну против СССР опасной для Германии. Когда стало ясно, что война неминуема, они пошли на беспрецедентный шаг, чтобы предупредить советское руководство о предстоящем нападении. Когда Сталину было доложено предупреждение Шуленбурга, он в присутствии членов политбюро сказал - будем считать, что дезинформация пошла уже на уровне послов.

Развитие событий в марте-апреле и вплоть до июня 1941 г. отчетливо свидетельствовало: война стучалась в дверь Советского Союза. Маршал Жуков вспоминал, что в связи с сосредоточением крупных немецких войск в Польше, Сталин послал Гитлеру в начале 1941 г. письмо. В нем говорилось, что "нам это известно, нас это удивляет и создает у нас впечатление, что Гитлер собирается воевать против нас". В личном и "доверительном" ответе Гитлера утверждалось, что сосредоточение немецких войск в Польше связано с необходимостью обезопасить их от налетов английской авиации на Западе. Гитлер заверял в своей верности германо-советскому пакту "честью главы государства". По мнению Жукова, Сталин поверил фальшивым заверениям фюрера. У советского руководства сохранились совершенно необоснованные надежды на решение возникших проблем с Германией политическим путем при полной недооценке военно-стратегических факторов.

Известны два перехода немецких солдат на нашу сторону с предупреждениями о предстоящем нападении Вермахта. В час ночи 22 июня в районе Волчина переплыл Буг перебежчик Ганс Шлютер. Он сказал, что в 4 часа утра германские войска начнут вторжение в Россию. Другой солдат Альфред Дисков, покинув тайно свое подразделение, перешел границу близ города Сокаль. На допросе в погранотряде он сообщил, что днем раньше командир взвода объяснил солдатам, что в ночь с 21 на 22 июня после артиллерийской подготовки будет форсироваться река Буг на плотах, лодках и понтонах. Полученная от перебежчиков информация была срочно доложена в Москву. Реакция была обычной - "это провокаторы, нас пытаются дезинформировать".

Трудно себе представить, как могло остаться без внимания руководства страны во главе со Сталиным совершенно секретное сообщение НКВД СССР в ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 2 июня 1941 г. В документе докладывалось о широких военных мероприятиях немцев вблизи границы с СССР, в том числе о ночных перебросках частей всех родов войск, сосредоточении двух армейских групп, рекогносцировках немецкими генералами приграничных районов, о сосредоточении вблизи пограничных рек понтонов, брезентовых и надувных лодок, наконец, о запрещении отпусков в германской армии.
Сталин обладал в июне 1941 г. достаточно достоверной информацией для принятия действенных мер по подготовке и отражению гитлеровской агрессии.

О нарастании военной опасности убедительно свидетельствовала тревожная обстановка на советско-германской границе. С 1 января по 10 июня 1941 г. на границе с Германией было задержано 2080 нарушителей, разоблачено 183 германских агента, заброшенных на советскую территорию с разведывательными целями.

Постоянными стали нарушения советского воздушного пространства гитлеровской авиацией. Но советской зенитной артиллерии и истребительной авиации было запрещено сбивать вторгнувшиеся немецкие самолеты-разведчики. Не допускалось открытие даже предупредительного огня по нарушителям. За всем этим стоял патологический страх Сталина "спровоцировать" немцев, дать им "повод" начать войну.

Предупреждения о готовящемся нападении Гитлера поступали от правительства США и Англии.

Американский дипломат в Берлине Эдисон Вудс, имевший широкие связи в немецких высших кругах, получил в августе 1940г. информацию о приготовлениях в ставках Гитлера к войне против СССР. Позже Вудс узнал о директиве №21 - плане "Барбаросса", утвержденной Гитлером. Президент США Рузвельт принял решение сообщить в Москву о полученных сведениях.

На основании анализа военной обстановки в Европе весной 1941 года Черчилль решает проинформировать Сталина о немецких планах и высылает ему личное послание. Английский посол в Москве Криппс тщетно пытается вручить его Сталину или Молотову. Лишь через две недели предупреждение Черчилля было передано в Народный комиссариат иностранных дел. Спустя три дня посла уведомили, что послание премьер-министра вручено Сталину.

Предупреждения, поступившие из Вашингтона и Лондона, были расценены Сталиным как очередная "дезинформация", как попытка посеять подозрительность в отношениях СССР с Германией.

Советские разведывательные органы свой долг выполнили - руководство имело убедительные данные о надвигающейся опасности. Но пробить стену убежденности Сталина в непогрешимости его собственных суждений оказалось невозможным.

Сохранились весьма выразительные резолюции будущего генералиссимуса на разведывательных донесениях. На сообщении советского военного атташе во Франции о том, что нападение Германии назначено на 22 июня 1941 г. Сталин начертал: "Эта информация является английской провокацией. Разузнайте, кто автор этой провокации и накажите его". На срочном сообщении о назначении немецких начальников военно-хозяиственных управлений на оккупированной советской территории вождь собственноручно предложил послать источник к е... матери, добавив, что это "не источник", а "дезинформатор".

Венцом неспособности Сталина реально оценить обстановку является донесение Берии Сталину от 21 июня 1941 г., в котором отрицается сосредоточение 170 дивизий Гитлера на советской западной границе. Берия с холуйской угодливостью завершает донесение словами: "Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помнили Ваше мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападет". Вот такая "мудрость"!

В воспоминаниях Молотова ясно сквозит недоверие и недооценка, которые они со Сталиным питали к разведке. "На разведчиков положиться нельзя, - утверждал Молотов, - их надо слушать, но надо проверять. Разведчики могут толкнуть на такую опасную позицию, что потом не разберешься. Если бы мы пошли за разведкой, дали малейший повод, он (Гитлер) бы раньше напал".

Миф о "внезапности" гитлеровского нападения был политическим маневром Сталина, с помощью которого он хотел снять с себя вину за неподготовленность страны и армии к войне. Не в манере вождя было говорить о своих просчетах и провалах. Ведь тогда нужно было бы признать свою полную некомпетентность в оценке военно-политической обстановки, а, главное, признать свою вину за непомерную цену, которую наш народ заплатил за Победу, отстаивая свободу и независимость своей страны.

Статья Юрия Басистова для “Секретных материалов” № 9 (53) 2001 г.