Штурм Зееловских высот

Штурм Зееловских высот

   Германские силы, защищавшие берлинское направление, включали в себя 3-ю танковую, 9-ю пехотную и 4-ю танковую армию, а также малочисленный берлинский гарнизон. В его составе был 56-й танковый корпус и около 50 батальонов Фольксштурма. Всего во всех этих силах было около 800 тысяч бойцов.

   Советский план наступления предусматривал мощные удары трех фронтов - на севере 2-го Белорусского под командованием Рокоссовского против немецкой 3-й танковой армии, в центре - 1-го Белорусского Жукова против немецкой 9-й пехотной армии, на юге - 1-го Украинского Конева против немецкой 4-й танковой армии. По плану в течение 12-15 дней советские войска должны были взять Берлин и войти в соприкосновение с войсками союзников.

   Фронт под командованием Жукова, состоявший из семи советских и одной польской общевойсковых армий, двух танковых армий и четырех отдельных корпусов, должен был предпринять генеральную атаку с Кюстринского плацдарма четырьмя армиями (47-й, 3-й и 4-й ударными и 8-й гвардейской) и одним танковым корпусом (9-м). Согласно плану, в первый день наступления они должны были прорвать тактическую оборону немцев на Зееловских высотах и обеспечить ввод в действие 1-й и 2-й танковых армий (1373 танков и САУ). Это выглядит странным, поскольку изначально именно танки предназначались для прорыва укрепленной обороны противника. Пехота же должна развивать их успех. Однако Жуков решил наоборот.

   По плану Жукова, на шестой день наступления его две танковые армии, которым предстояло столкнуться с немецкой 9-й танковой армией, должны были с легкостью взять Берлин.

Севернее и южнее Кюстрина Жуков запланировал два "второстепенных" удара - 6-й и 1-й польской, а также 69-й, 33-й армиями и 2-м кавалерийским корпусом. При этом жуковский штурм по его задумке должен был подсвечен 143-мя прожекторами - для освещения местности и дезориентации противника…

   Левее Жукова должен был наступать фронт Конева в составе пяти советских и одной польской общевойсковых армий, двух танковых армий и четырех отдельных корпусов. Что примечательно, и здесь против частей немецких 4-й танковой и южного крыла 9-й армии должны были в первую очередь наступать стрелковые 3-я гвардейская, 13-я и 5-я гвардейская армии, а 3-я и 4-я гвардейские танковые армии (963 танков и САУ) предполагалось ввести в действие только во второй день наступления фронта. Конев также запланировал вспомогательный удар частями 52 и 2-й польской армиями и 7-м механизированным и 1-м польским танковым корпусами в направлении Дрездена. 28-ю армию Конев оставлял в резерве. Согласно плану, войска Конева должны были достичь Эльбы и Дрездена не позже 12-го дня операции.

   Севернее Жукова фронт Рокоссовского из пяти общевойсковых армий и пяти отдельных корпусов должен был начать наступление спустя два или три дня после начала наступления Жукова и Рокоссовского.

   Всего в составе советских сил на берлинском направлении по советским данным было 2,5 миллиона бойцов, 6250 танков и САУ, 41600 орудий и минометов, 7500 боевых самолетов. У немцев было 776000 солдат, 1519 танков и САУ и 9303 орудий и минометов.

   Советское наступление началось в 7.30 утра 14 апреля 1945 года. После 15-20 минут артподготовки усиленные стрелковые батальоны 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов начали разведку боем на главных направлениях наступления. Затем вперед пошли полки первого эшелона. После двух дней боев некоторые из этих частей продвинулись на 5 километров.

   В 5.00 утра 16 апреля артиллерия и авиация 1-го Белорусского фронта в течение получаса наносили удары по немцам. В итоге они создали во многих местах больше препятствий для своих войск, нежели нанесли урон войскам противника. Воздух заполнился пылью и дымом. Новый прием, примененный Жуковым - включение перед рассветом 143 прожекторов - лишь усилил беспорядок, не выполнив цели - осветить и ослепить вражеские позиции. Советская пехота, зачастую ослепленная этими прожекторами, смогла все-таки продвинуться на 1,5-2 километра и достичь подножий Зееловских высот. Там проходил канал Хаупт. Это было трудное препятствие для пехоты, а особенно для техники. 8-я гвардейская армия Чуйкова добилась лишь небольшого успеха, а 69-я армия Колпакчи была остановлена.

   Жуков, наблюдавший за битвой с передового командного пункта 8-й гвардейской армии, потерял контроль над своими нервами, считавшимися железными. Он повторил ошибку, типичную для советских командиров в 1942-43, и для самого Жукова (например в ходе Ржевской операции конца 1942) - решение применить танковые силы только вслед за продвижением пехоты. 1-я гвардейская Катукова и 2 гвардейская Богданова танковые армии безнадежно застряли среди артиллерийских и тыловых частей советских стрелковых дивизий. Каждый раз, когда танки этих двух армий пытались пройти через немецкие деревни, они поражались "панцерфаустами" (по-русски - фаустпатронами) германской пехоты.

   После двух дней боев 8-й гвардейской армии удалось, сломив сопротивление 9 немецких дивизий малого состава, достичь первоначальной цели наступления. Но оказалось, что у немцев есть и третья линия обороны, не выявленная советской разведкой. Хотя численность ее защитников была небольшой. К 20 апреля 5-я ударная армия Берзарина и 8-я гвардейская Чуйкова прорвали и четвертую линии обороны. Они приблизились к восточным подступам к Берлину. По изначальному плану, в этот день Берлин уже должен был взят.

   Но все-таки правый фланг фронта Жукова, 47-я армия ген-майора Перхоровича и 3-я ударная армия генерал-полковника Кузнецова начали обходить Берлин с севера. Южнее них 69-я армия Колпакчи и 33-я армия Цветаева начали обход немецкой 9-й армии с целью отрезать ее от Берлина.

Фронт Конева, несмотря на упорное сопротивление немцев, также продвигался вперед. Войска Конева вели более длительные артподготовки, чем силы Жукова.

   Тем временем фронт Рокоссовского были введен в наступление 18 и 19 апреля. Им удалось  форсировать канал восточнее Одера и занять плацдармы на островах реки.

   Наступление фронтов Жукова и Конева проходило не так успешно по срокам, как планировалось Ставкой, и Сталин решил устроить гонки между двумя военачальниками. Фактически он предложил им посоревноваться во взятии Берлина. Несмотря на риск того, что части этих фронтов могли по ошибке столкнуться в боях друг с другом.